Почему Нил АРМСТРОНГ на Луне часто оборачивался

Легендарная личность, первый человек, ступивший на поверхность Луны, Нил Армстронг оставил наш мир 12 лет назад, 25 августа 2012 года в возрасте 82 лет. Умер от осложнений после операции на сердце. Его прах был захоронен по традиции ВМС США в Атлантическом океане. Траурная церемония прошла 14 сентября на ракетном крейсере Philippine Sea. Прах над водой развеяла его вдова Кэрол, солдаты дали прощальный залп. После этого капитан корабля вручил Кэрол Армстронг американский флаг, свернутый 13 раз, как жене служащего, погибшего при исполнении. Армстронга похоронили по морским обычаям - астронавт до работы в НАСА служил в ВМС США.

НАСА Армстронг выделялся среди других летчиков-испытателей, был хладнокровным человеком с исключительной выдержкой, за что получил прозвище «Ледяной капитан».

20 июля 1969 года Армстронг командовал экипажем космического корабля «Аполлон-11». Ступая на поверхность Луны, он произнес историческую фразу: «Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества». Со своим напарником Баззом Олдрином Армстронг провел на поверхности Луны два с половиной часа.

Профессор Игорь Александрович Малевич, пожалуй, единственный белорус, который может похвастаться личным знакомством и с Нилом Армстронгом, и с Баззом Олдрином. Мы поговорили с белорусским ученым о том, как он читал Армстронгу стихи Якуба Коласа и что рассказывал о Беларуси.

Познакомились за рюмкой водки

- Как вы оказались в НАСА?

- Я несколько раз работал в НАСА в конце 70-х по советско-американскому проекту лазерной локации Луны и космических объектов. Работал в очень знаменитом месте, в исследовательском корпусе №32 космического центра Джексона. В полдень по пятницам там проходил семинар «Если не сегодня, то завтра наверняка», где обсуждались смелые научные идеи, проблемы. По-простому - научный треп.

– И там вы познакомились с Армстронгом?

– Да, но не сразу. Проблем у НАСА было много. И одна из них - проблема точного определения положения объекта. Чем точнее вы знаете место положения объекта в пространстве, тем точнее можно с ним работать. В первую очередь это важно при стыковке и наведении кораблей. Я был разработчиком советской системы локации Луны и одним из разработчиков американской мобильной локационной сети для космических исследований. На семинаре возникла идея построить более мощный измеритель и работать над проектом локации Венеры и Марса. Я предложил построить оптический компьютер, который работает со светом. А точнее, оптическую память, очень быструю оптическую память локационного поля.

Слух об этом быстро пронесся по НАСА. И на следующий семинар пришел Армстронг. Нас познакомили. Он очень интересовался новым подходом, проникся идеей создания лазерной оптической памяти. Как потом оказалось, у американцев была попытка построить оптический компьютер для космического корабля, но не очень удачная. Вот так мы начали с ним встречаться. Он не понимал, откуда я. Для американцев мы все были советскими людьми. Я рассказывал, что я не русский, я белорус. Мне пришлось много чего рассказывать.

- И как? Получилось?

- Нормально. За рюмкой водки. Многие в Америке не понимали, как человек из периферийного белорусского университета имеет такую серьезную подготовку и делает разработки часто лучше, чем американцы. Все считали, что я шпион. Пришлось их долго убеждать. Когда я этот барьер сломал, мы начали с Армстронгом достаточно много общаться.

«Армстронгу нравились стихи на белорусской "мове"»

- Я его несколько раз приглашал приехать в Беларусь, в университет. Он как бы загорелся. Но он был человеком очень непубличным, даже замкнутым. Редко с кем разговаривал более трех минут. Простой улыбчивый парень, типичный американский военный летчик. Он очень интересовался Белоруссией. С большим интересом выслушивал рассказы. И, удивительное дело, он несколько раз попросил меня сказать что-нибудь на белорусском языке.

Моя мама была учительницей белорусского языка. Я белорусскую поэзию с детства знал наизусть. И прочитал Армстронгу:

Дзень быў святы. Яшчэ ад рання Блiнцы пяклiся на сняданне, I ўжо пры печы з чапялою Стаяла мацi... Пад рукою Таўклiся дзецi, замiналi Або смяялiся, спявалi.

Американские астронавты сказали, что это не язык, это музыка. Были потрясены, просто выматывали вопросами и часто заставляли меня читать какие-то стихи. Я, конечно, хулиганил. Читал: «Цвёрда трымаўся юнак на дапросе» ("Твёрдо держался юнец на допросе", первая строчка стихотворения белорусского поэта Аркадия Кулешова "Комсомольский билет", – В.Ч.). Никто ж не понимает! Тем не менее музыка языка слышна. Почему-то эта музыка языка Армстронга очень привлекала. Белорусский казался ему песней. Вот собственно, все то мое общение с Нилом Армстронгом, которое было. В НАСА многие были удивлены, что мы с ним о чем-то общаемся, я ему что-то рассказываю. Он славился замкнутостью даже среди коллег-астронавтов.

«Ему казалось, что на Луне за спиной кто-то стоит»

- А вот чего Армстронг не терпел, - это разговоров про высадку на Луну. Рассказывал, что на Луне у него было чувство, что за его спиной кто-то стоит. Говорит: «Я все время оборачивался». И действительно есть кадры, он все время оборачивается, как бы что-то ищет.

Да, я звал его приехать к нам в Беларусь. Но, конечно, глубинного понимания этого человека, дружбы с ним не было. Я больше с Олдрином общался (астронавт, пилот лунного модуля, ступивший на Луну после Армстронга. - В.Ч.). Однажды Армстронг и Олдрин завели меня в НАСАвскую кафешку на ланч и предложили остаться работать. Предлагали весь корпус №32. А я им: «Ребята, лучше вы переезжайте. Я тоже дам вам корпус, лабораторию». После того как я сказал, что оставаться в Америке не хочу, мои отношения с Армстронгом начали немножко разлаживаться. В то время в НАСА уже работали ученые со всего мира.

«Армстронг в США мог стать президентом»

- Когда он приезжал в НАСА, все стояли на ушах. Его берегли. У него была определенная система защиты. Это в СССР выпустили Гагарина летать на самолете. Там это было исключено. Он им нужен был как национальный символ.

Лунные астронавты не получили мешок денег за тот полет, получали обычную зарплату летчиков. Но они читали лекции в университетах. Например, насколько мне известно, одна двухчасовая лекция Армстронга в базовом университете НАСА в техасском Остине стоила 300 тысяч долларов.

Высадка на Луну, считаю, большое общечеловеческое значимое событие, такое как полет Гагарина. При соответствующей политической раскрутке Армстронг мог бы быть и президентом США. Легко. Об этом и говорили много раз в кругу ученых. Армстронг был очень ориентирован на сотрудничество с СССР. При Рейгане все совместные программы свернули в миг.

Еще сложилось впечатление, что Армстронг не верил в свою личную исключительность. Возможно из-за того, что схема высадки на Луну не была им известна перед полетом. Они только по дороге узнали: кто выходит, а кто не выходит.

- Почему так сделали?

- Скорее всего, чтобы не сломались психологически. Представляете, как это трудно, если знаешь, что на тебе ответственность глобальной миссии, и ты должен ее исполнить. Гагарин просто летел. Здесь иная функция, надо было действовать: ручная посадка, отделение модуля, из него надо выйти, надо сделать первый шаг на Луну. Никто не знал, что там.

«Ставил в тупик вопрос, сколько в моей семье автомобилей»

- Что вы рассказывали американцам о стране?

- Это сложный психологический момент. Когда попадаешь на Запад в одиночку, меняешься, постоянно ловишь себя на мысли, что приукрашиваешь нашу жизнь.

Их больше интересовала жизнь моей семьи. В те годы зарплата советского профессора была хорошей. Мне легко было с ними разговаривать. Я в шутку пересчитывал им свою зарплату в доллары и показывал, что я даже живу лучше, чем они. Но зато мне трудно было ответить на вопрос, какой у меня дом. Там же дома, коттеджи - стиль жизни. А у меня в то время была в Минске на улице Веры Хоружей двухкомнатная квартира. Или вопрос: «Сколько у тебя в семье автомобилей?» - ставил меня в тупик.

Еще пришлось долго объяснять, какая религия в Беларуси. Что у нас есть и православие, и католицизм, что было униатство. Рассказывал о своих родителях. Это была память еще войны. О том, что отец погиб в войну. Мать осталась одна, учительница начальных классов, но в семье все получи образование, все четверо детей имеют ученые степени.

Их очень интересовала история моей страны. Я с детства знал, что происходило в СССР. У бабушки было 13 сыновей, из них 11 погибли во время войны, а остальные в концлагерях. В моей семье не было секретов, что такое концлагерь, что там за люди сидят. Это было для меня многое известно.

Дальше я рассказывал, что такое озеро Нарочь, какая в стране красивая земля и люди. Мы не обсуждали место Беларуси в СССР. Им это было не понятно. Говорил, что Минск достаточно развитый город. Но развитие промышленности, которое было у нас в те годы, было несопоставимо с тем, что было в США.

У меня не хватало социальных доводов доказать преимущество социализма перед капитализмом. Тем более что я был уверен в обратном. Особенно в сфере новых технологий и уровня жизни людей. Я понимал, сколько денег тратится на мою науку дома и сколько на параллельную науку тратится там.

Ирина КОЗЛИК

Фото из архива ученого и автора, wikipedia.org

© "Союзное государство", № 10 2012

Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!

Хотите, чтобы мы и дальше радовали Вас интересными и важными материалами?